Пакет Зиявудина Магомедова в группе FESCO продаст государство
    
    Суд конфисковал у крупнейшего совладельца транспортной группы FESCO Зиявудина Магомедова, приговоренного 1 декабря к 19 годам колонии, принадлежащие ему 32,5% акций. Фактически бизнесмен уже некоторое время был лишен возможности осуществлять права акционера. Теперь государство обязано будет продать его пакет, говорят юристы. Участники рынка не сомневаются, что с учетом бурного роста перевозок на Дальнем Востоке на актив найдется претенденты. Среди наиболее очевидных кандидатов называют группу «Дело» и «Росатом».
    
    Суд конфисковал у совладельца FESCO Зиявудина Магомедова доли в транспортном холдинге и в группе «Сумма», сообщило «РИА Новости» со ссылкой на оглашенное решение суда. По данным агентства, в числе прочих конфискованы доли в ОАО «Сумма» и ООО «УК "Транспортная группа ФЕСКО"». Перечисление всего списка конфискованных пакетов заняло более получаса. В FESCO от комментариев отказались.
    
    Основатель группы «Сумма» Зиявудин Магомедов и его брат экс-сенатор Магомед Магомедов были арестованы в 2018 году по обвинению в создании преступного сообщества и хищениях при реализации госпроектов с нанесением ущерба в размере 11 млрд руб. Имущество братьев под арестом, в мае 2022 года по иску Генпрокуратуры в доход государства обращены $750 млн, полученных от продажи «Транснефти» контрольного пакета НМТП. Мещанский суд Москвы 1 декабря приговорил господина Магомедова к 19 годам колонии строгого режима.
    
    После ареста бизнесмена в FESCO произошел акционерный конфликт. На его фоне в 2020 году два крупных акционера продали свои пакеты в 23,8% и 17,4% новым собственникам, в том числе совладельцу Локо-банка Михаилу Рабиновичу. В конце 2020 года в компании полностью сменился совет директоров.
    
    Формально господину Магомедову до сих пор принадлежит 32,5% головной компании группы FESCO — ПАО ДВМП (еще 26,5% у Михаила Рабиновича, 23,8% — у его партнера Андрея Северилова). Как утверждал в ноябре председатель совета директоров FESCO Андрей Северилов, «в результате ряда зарубежных судебных процессов на настоящий момент господин Магомедов утратил право контроля в компаниях, которые являются акционерами FESCO». Суд поставил независимых ликвидаторов, уточнял он, и сейчас, по сути, «господин Магомедов более не контролирует компании, которые являются акционерами FESCO, то есть де-факто он уже перестал быть владельцем компании в своей части».
    
    По мнению юристов, государство даже после конфискации акций не станет прямым акционером FESCO — участники рынка считают это позитивной новостью с учетом санкционного фона и международного профиля деятельности компании.
    
    Партнер фирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Горбунов уточняет, что конфискованные судом акции и доли будут находиться именно в этом статусе (конкретное их правовое положение суд указывает в приговоре). «Акции автоматически не переходят в собственность государства,— поясняет юрист.— Это имущество, которое в соответствии с установленным законом порядком должно быть оценено и в дальнейшем выставлено на торги. А уже вырученные от реализации средства впоследствии должны пойти на компенсацию причиненного ущерба. В гипотетической ситуации, в которой в рамках торгов никто имущество не приобретет, даже в случае снижения цены, активы могут быть в дальнейшем обращены в доход государства, скорее всего, для последующей реализации».
    
    FESCO — прибыльный актив, работающий на направлениях, которые не только не заглохли с введением санкций, а, наоборот, начали стремительно развиваться, говорит собеседник “Ъ” в отрасли, и претенденты на пакет господина Магомедова наверняка найдутся. В частности, ГК «Дело» Сергея Шишкарева, крупнейший российский контейнерный оператор, периодически выражала интерес к FESCO. Однако в сентябре в компании сообщали, что никакие переговоры не ведутся.
    
    Партнерство с FESCO в управлении Владивостокским морским торговым портом (ВМТП) есть и у «Росатома» (также владеет 49% ГК «Дело»). Однако публично «Росатом» не выражал интереса к вхождению в капитал FESCO (см. “Ъ” от 11 ноября 2020 года), хотя дальневосточные власти и анонсировали такую возможность.