Владимир Дзагуто о том, можно ли регулировать цены на топливо
    
    «Ручное регулирование» рынка топлива, которым занялось правительство с мая, после резкого подорожания бензина и дизтоплива, на прошлой неделе закономерно привело к заявлению, которое “Ъ” расценил как фактическое предложение ввести в секторе нечто вроде добровольного тарифа. Замглавы ФАС Анатолий Голомолзин говорил об идее внести в торговые политики крупных нефтекомпаний требование оперативно понижать розничные цены при падении оптовых. По сути это привело бы к введению фиксированной наценки для АЗС.
    
    Для нефтепродуктового рынка «добровольный тариф» для маржи в конкурентном секторе заправок выглядит, конечно, крайне непривычно. Можно говорить об угрозе вымывания с рынка мелких сетей АЗС, не связанных с крупными НПЗ, о рисках возникновения дефицита бензина, социальных волнений и т. д. Впрочем, подобная схема много лет действует в соседней отрасли и не вызывает серьезных вопросов ни у регуляторов, ни у потребителей, ни у производителей товара. В энергетике с розничными клиентами работают гарантирующие поставщики (ГП) электроэнергии. ГП — одна компания на конкретной территории, вся функция которой сводится к заключению контракта с любым обратившимся клиентом, получению от него денег и распределению их между генерацией и сетями. Маржа ГП — это, естественно, тариф монополии, утверждаемый регулятором.
    
    Чтобы ввести такую схему в топливной рознице, много думать не нужно. Достаточно закрепить за конкретной компанией определенный регион (например, отдать «Роснефти» Приморье, ЛУКОЙЛу — Кубань, «Газпром нефти» — Москву), признать их монополистами и обязать торговать на АЗС с фиксированной наценкой к биржевой цене. Только придется выполнить ряд условий. Например, создать полноценный оптовый рынок, как в энергетике, а также, например, в случае отсутствия на АЗС летнего дизеля немедленно начинать проверку прокуратуры и надзорных ведомств, как сейчас при блэкаутах.
    
    Но при этом надо уничтожить, конечно, всякую независимую розницу (ГП должен быть один, а сменить такого монополиста в регионе практически невозможно, как показал опыт энергетиков). А также придется заставить нефтяников полностью сдавать все нефтепродукты на биржу, чего ФАС пытается добиться много лет, но пока без особых успехов — пока норматив составляет 10%, а значительная часть продаж идет между подразделениями крупных нефтекомпаний.
    
    В итоге получим, как в энергосбыте, де-факто монопольную отрасль заправок, но легко управляемую. Впрочем, это по крайней мере будет честно, и государству не придется краснеть, когда участники рынка открыто говорят, что якобы рыночные цены на топливо — лишь предмет торга между регуляторами и крупными нефтекомпаниями.